Под собачьими лапами пыль наверняка разлетается в стороны. Сеймей этого не видит, но слышит, как цокают по бетонному полу когти, когда животное скрывается за дверью. Стена мгновенно глотает звуки: все же собака не столь крупная и не столь тяжелая, чтобы давать много шумов. Из коридора слышится голос Нисея. Тот, судя по всему, угрожает псине, что уже не представляет для них совершенно никакой опасности.
Сеймей усилием воли успокаивает сердцебиение. Ему не досуг бояться угрозы, которая теперь уже растворилась. Только сейчас он понимает, что все же испугался. Испугался не собаки, а своей беспомощности из-за утраченного зрения.
А еще только сейчас он замечает, что темнота перед взглядом, что ранее застилала все вокруг сплошным покровов, несколько прояснилась. Аояги моргает несколько раз, чтобы убедиться, что это не стрессовая реакция мозга, который пытается убедить самого себя, что что-то видит. И убеждается, что реакция не стрессовая. Очертания вокруг на самом деле начинают проступать, хоть и происходит это очень-очень медленно. Словно смывает кто-то с запачканного многолетней пылью окна слои грязи, аккуратно орудуя тряпкой. При этом грязь настолько въелась в стекло, что не желает уступать свое место просто так, оставляет разводы, не поддается тряпке, пропитанной влагой, с первого захода.
Однако сейчас, в этот самый момент Аояги осознал одно: зрение медленно, но верно возвращается. Интересно было, реакция это на стресс, или все же так просто совпало, что истек срок чужого заклинания, да он оказался в этом месте и в это время. Сеймей решил, что нужно будет на досуге подумать над этим вопросом более серьезно. Ведь подобная информация в будущем может оказаться полезной для него, да и для Нисея. Мало ли куда приведет их жизнь, и какие еще опасности подготовит.
Появившегося на пороге Акаме Сеймей не увидел, а услышал. Все же пока его состояние улучшилось не настолько, чтобы видеть человека через комнату. Хотя, кажется, когда Нисей двигался, взгляд Сеймея все же улавливал это движение. Но стоило Бойцу замереть, как он снова таял в темноте, словно бы его и не было вовсе.
Разделявшую их комнату Акаме, кажется, преодолел едва ли не прыжками. Сеймей сдержал ухмылку, решив пока не говорить ему о произошедших изменениях. Скажет потом, когда для этого будет время получше.
- Нет, не укусила, - холодно. Если бы голос мог замораживать, Нисей наверняка превратился бы сейчас в сверкающую на солнце ледяную статую.
Объективно говоря, ситуация с момента появления чужой пары была не лучшей. Но Нисей собрал все ошибки, какие только мог собрать, позволив себе подобное самоуправство. И если находясь рядом Сеймей эти ошибки мог исправить, то будучи запертым в замкнутом пространстве с озлобленной псиной, исправить он ничего не мог.
Связь дребезжать перестала, окатив Аояги волной облегчения, что исходила от Нисея. В ответ – холод и раздражение, которое Сеймей не скрывал, а, напротив, демонстрировал. Демонстрировал явно, не щадя и без того потрепанного Бойца.
Впрочем, наказывать Нисея Сеймей не собирался. Его уже наказало Боем, из которого Акаме едва удалось выбраться живым и невредимым. Пожалуй, это можно было бы назвать чудом, но чуда тут не было. Нисей был силен, и Сеймей всегда это знал. Сегодня он лишь в очередной раз доказал, что достоин находится рядом с ним, с Сеймеем.
Раздражение сменилось благодушием довольно резко. По крайней мере, Связь перестала вибрировать тонко да звонко, отражая недовольство Агнца. Сеймей позволил Нисею почти ткнуться носом в его футболку, погладил того по волосам, делясь Силой, латая бреши в ауре своего Бойца, помогая восстановить ресурсы, что были сейчас практически на нуле. Силы Сеймей не жалел. Впрочем, он никогда ее не жалел, если все же принимал решение поддержать Нисея. Дозировал, словно лакомство для дрессированного животного – да, жалел – нет.
Тихое «направь меня». Сеймей, прикрыв глазами, направляет телепортацию так, чтобы они оказались у входной двери в собственную квартиру. Точнее за ней. Мысленно усмехается, подумав о том, что вездесущая женщина с четвертого этажа снова при встреча будет говорить ему, что не видела что-то, как они возвращались с той своей прогулки. А Сеймей будет небрежно отмахиваться от женщины, словно она говорит какие-то несусветные глупости, которые не стоят его внимания. Внимания подобные глупости и впрямь не стоили, но осторожный Сеймей всегда про них помнил.
Нисей не отстраняется, и Сеймей позволяет тому убедиться, что он не растворится, словно морок, не исчезнет из поля зрения, не уйдет сейчас. И фыркает, когда слышит мурчание у себя над ухом. Он совсем забыл про это черное недоразумение, которое все еще цеплялось за его рубашку крохотными лапками и смотрело на мир в совершеннейшем шоке. Если бы вспомнил – непременно оставил бы кота там, где взял. В конце концов, заводить животное на съемной квартире, с которой тебе наверняка придется съезжать в течение 24 часов, если не быстрее – идея очень сомнительная.
- Нисей, - Сеймей чуть отстраняется, чувствуя, что силы Нисея восстановлены, что процесс регенерации, подчиняясь Силе, запущен. Аояги рывком сжимает удавку Связи, заставляя Нисея опуститься перед собой на колени, не боясь причинить ему еще боль, но все же тщательно дозируя ее так, чтобы переживший тяжелый бой Боец не вздумал отключиться. – Я тебе не хрустальная ваза. Никогда больше не смей решать за меня, буду ли я сражаться.
Размениваться на «иначе будет хуже» или «ты об этом пожалеешь» Аояги не стал. Он никогда не разменивался на подобные пустые угрозы, предпочитая воплощать их в действие, если так складывалась ситуация.
Он отпускает Связь, обвившуюся удавкой вокруг чужой шеи также резко, как и натянул ее несколько секунд назад. Садится рядом с Акаме на корточки, ловя его пальцами за подбородок.
- Ты сегодня был на грани Нисей. А я не хочу тебя потерять, поэтому потрудись больше не оказываться в таком положении, - прежде чем подняться, Аояги снимает с плеча котенка и вручает его Нисею.
- Приведи себя в порядок и отнеси его туда, откуда мы его принесли, - с этими словами Сеймей отправляется на кухню, чтобы поставить им чай, а если позволит толчками возвращающееся зрение, то и сделать какой-нибудь еды.

Говорить о полноценном возвращении зрения все еще не приходилось. Сеймей видел, но видел так, будто у него на переносице умостились очки, подобранные неправильно, совершенно неидеально.
Помнится, в детстве он померил чьи-то очки – очки кого-то из родственников, но он не слишком хорошо помнил, кого именно – и очень удивился, увидев мир таким вот размытым, далеким от совершенства и четкости. На туман это похоже не было, а потом еще и голова заболела мерзкой, неприятной болью где-то в области виска.
Тогда ему сказали, что если вот так вот мерить чужие очки, можно остаться вовсе без зрения. Сеймей, конечно же, не слишком поверил, а с возрастом лишь убедился в том, что от пары секунд ничего не случится, но ощущения тумана, зыбкости окружающего мира и предметов велось в память, как и голос, что читал нотацию мягко, но настойчиво.
Сейчас же миру отчетливо не доставало четкости. Предметы были не то что в дымке, в молочно-белом тумане. И этот туман рассеивался очень медленно. Ситуация осложнялась еще и тем, что Аояги видел все будто через линзы солнечных очков, на которые явно с излишком был нанесен защищающий глаза темный слой. Тьма тоже отступала медленно. Счет шел даже не на секунды или минуты, а на часы.
Однако в сравнении с кромешной тьмой, что окружала Сеймей до этого, что преследовала в кошмарах и облизывала руки, сейчас все было не так плохо. Даже Нисей уже ощущался, как хоть и расплывчатая, но все же человеческая фигура.
На кухне было светло. Солнце падало прямо в окно, освещая небольшое помещение, делая тьму вокруг Сеймей еще немного более зыбкой, позволяя ориентироваться. Чтобы помочь самому семе, Аояги машинально нащупал ладонью выключатель, щелкнул им, заливая комнату ярким, холодным светом энергосберегающей лампочки. Видать яснее он от этого не стал, да и морально легче не было, поэтому Сеймей, неодобрительно глянув на люстру, с которой стоило бы как-нибудь стереть пыль, выключил свет обратно.
Чайник услужливо мигнул, извещая, что начал греться. Аояги же заглянул в холодильник. Объективно говоря, есть особо было нечего, и стоило бы сходить в магазин. Потому что Нисей покупать продукты не умел даже в том случае, если имел на руках ценные указания от него, Сеймея. Вот и сейчас в глубине холодильника ютилась бутылка с молоком, на полке лежал хлеб с сыром, какая-то подозрительная на вид колбаса. В контейнере обитали макароны. Сеймею порой казалось, что еще немного, и макароны начнут жить своей жизнью, поэтому в их сторону он решил даже не смотреть. Также как проигнорировал и энергетики, что стояли ровным рядком в дверце.
- Н-да. Крыса, конечно, еще не повесилась, а вот мышь – вполне.
Аояги решил выбрать из всех зол меньшее, достав хлеб, колбасу и сыр. Просто бутерброды он никогда не жаловал, а вот тосты переносил вполне неплохо. Благо, от старых хозяев, умерших ужасной смертью, остался тостер, причем не просто в рабочем состоянии, а вполне себе неплохой. По крайней мере, заглядывая в него, Сеймей не боялся обнаружить там никакие иные формы жизни.
В ванне послышался плеск воды. Нисей, видимо, приводил себя в порядок. Сеймей отметил мысленно, что надо будет сходить в душ и сменить одежду просто потому, что после пыльного помещения он не чувствовал себя комфортно. Тем более, после того, как тесно пообщался с подобранной живностью.
Перед тем, как доставать еду из упаковок, Аояги тщательно вымыл руки, после обтерев их полотенцем. Хлеб лег в тостер, а Сеймей тем временем принялся резать тонкими ломтиками сыр и найденную колбасу, подозрительно принюхиваясь. Зная Нисея и его умение вести хозяйство, в холодильнике вполне можно было обнаружить какую-нибудь просроченную гадость. Но нет, колбаса была во вполне приличном состоянии.
Тостер беззвучно грел хлеб, чайник кипятил воду, колбаса с сыром были нарезаны и готовы к тому, чтобы стать бутербродами. К тому моменту из ванны как раз вернулся Акаме.
Сеймей, оперевшись поясницей о кухонный гарнитур, наблюдал за тем, как его Боец сначала достает из холодильника бутылку, а затем пьет из горла. Сеймей едва ли не любой ненавистью ненавидел эту привычку Нисея. Однако не прикладывал слишком много усилий для того, чтобы отучить его от этой манеры. Как и игнорировал множество других жутко раздражающих привычек, что были к Нисея. В первые полгода, если не год, Сеймею вообще на удивление тяжело давался совместный быт. Сейчас Аояги больше игнорировал, относясь ко многим выходкам Акаме практически с олимпийским спокойствием.
Ко многим, но не ко всем. И одна из выходок, что сейчас побудили Сеймея неприязненно скривиться, это посадить на стол, за которым они вообще-то едят, котенка. Пискнул тостер, выплевывая поджарившиеся кусочки хлеба. Сеймей, промолчав пока, отвернулся к полке, чтобы достать оттуда тарелки, выложить на них хлеб, а сверху расположить сначала куски колбасы, а затем и сыр.
Далее – заварить чай. Поставить перед Нисеем, что устроился с ногами на стуле, его чашку с тарелкой, сесть напротив, подальше от котенка, на которого Акаме смотрел едва ли не с умилением. Сеймей начинал уже жалеть о том, что забыл о животном, что пряталось у него на загривке, и сразу не оставил его там, где подобрал.
Нет, Сеймей любил кошек. Правда любил, мог даже подкармливать уличных животных, да и никогда не был против завести дома своего личного кота. Но как-то не складывалось. Как ни странно, уличными котами Аояги даже особо не брезговал, хоть и знал, что в них полно паразитов.
- Нисей, - скрывать свое прозрение Сеймей уже не считал нужным: - У меня тут очень интересный вопрос. Ты хоть иногда думаешь головой?..
Драматичной паузе могли позавидовать лучшие актеры театров и кино. Сеймей пока не уточнял, за что именно Акаме сейчас прилетит очередная порция недовольства. Вместо этого он взял чашку, аккуратно дуя на чай, делая глоток. Чай как раз успел завариться.
- Сними кота со стола немедленно, - взгляд из-за бортика чашки, не предвещающий обоим – и коту, и Акаме – ничего хорошего. Сеймей со многим был готов мириться, но не с уличным животным на столе, за которым они вообще-то едят. - Он где только не ходило своими лапами, а ты его ставишь на стол, с которого сам же ешь, - Аояги красноречиво-брезгливо поморщился, наблюдая за тем, как его просьба-приказ исполняется.
Сначала Сеймею хотелось сказать о том ,что не может быть и речи. Кот у них не останется, несмотря на то, что он выглядит милым и наверняка будет сожран кем-нибудь, если Нисей отнесет его туда, откуда взял. Сеймей даже открыл уже было рот, чтобы отказать и объяснить, почему именно нет, но осекся, взвешивая варианты.
Конечно, если им придется бежать, кот превратится в проблему. В большую такую проблему, справиться с которой будет не так-то просто, потому что не все арендодатели готовы терпеть жильцов с животными. Не все арендодатели адекватно реагируют на Аояги, когда он говорит, что в квартире будут жить два парня, которым через пару лет стукнет уже по тридцать, а уж кот и вовсе все осложнит. С другой стороны…
- Если хочешь, чтобы он остался, то с сегодняшнего дня он – твоя ответственность. И на тебе лежит уборка за ним, покупка ему корма, походы с ним к ветеринару и прочие радости жизни, - Сеймей слегка улыбнулся, вертя в руках бутерброд, что получился у него. Раз Нисей не хочет думать головой почаще сам, он будет учить его думать, словно маленького ребенка. А что делают люди, когда хотят научить детей ответственности? Заводят им домашних животных.
- И учти, что содержать ты его будешь на свои заработанные деньги. А если он вдруг что-то испортит, и ты это не исправишь, или забудешь о своих обязанностей, я выставлю на улицу вас обоих.
Есть не хотелось. Аояги положил бутерброд на тарелку и отодвинул ее чуть в сторону, сосредотачивая внимание на чае.
- А первым твоим заданием, кстати, будет поход в магазин за кормом, лотком, - скептичный взгляд на котенка, которого на кафельном полу Сеймей сейчас видел маленьким сгустком тьмы: - Антипаразитарными средствами и прочими радостями жизни. На первый раз, так и быть, выделю тебе на это деньги. Зоомагазин как раз находится за углом. И да, придумай ему имя.
Сеймей улыбнулся Нисею почти ласково.

Котенок, что играл теперь между ножек стульев и стола, периодами выкатываясь толстым шариком на середину комнаты, выглядел все еще как сгусток черной, беспроглядной тьмы. Сеймей наблюдал за животным, беззаботно играющим на сытый живот, чтобы потом завалиться где-нибудь спать, и думал о том, сколько проблем у них будет из-за этого котенка.
Впрочем, вместе с тем Сеймей думал и о том, что кот – это не так уж и плохо. Он сам всегда хотел домашнее животное – до рождения Рицки, по крайней мере – но все как-то не складывалось с этим. То появление младшего брата, то проблемы с матерью, а потом и вовсе закрутившаяся жизнь, что и сейчас продолжает виться водоворотом, затягивать, не давая даже вдохнуть нормально, что уж там говорить о такой роскоши, как домашнее животное.
Наверное, этот момент можно было назвать одним из тех редких моментов, когда Сеймей решил, будь что будет. Когда он решил, что с проблемами стоит разбираться по мере их поступления. Их квартира – все еще безопасна и будет однозначно безопасна еще в течение какого-то времени. Найти новое жилье – если это потребуется – он найдет. И если кот будет тому помехой, то у Сеймея будут для него же самого неутешительные выводы относительно его способностей.
- Ты его там не мыл – это раз, - фыркнул Аояги, отводя взгляд от котенка, упираясь глазами теперь уже в Нисея, которого видел чуть лучше, чем копошившуюся на полу мелочь. Видать размеры делали свое дело. – Он нашелся в заброшенном доме непонятно где – это два. У него не только наверняка блохи, но и кишечные паразиты – это три, а ты еще и руки после него не помыл, о чем я вообще говорить не хочу, - Сеймею не требовалось даже загибать пальцы для того, чтобы впечатывать каждый аргумент в своего Бойца, будто гвоздь в стену. – В конце концов, если ты поставишь грязные ботинки в ванну, но не помоешь их, чистыми они автоматом не станут. С котом та же история. Так что, Нисей, тебе тоже придется пропить курс таблеток от глистов, - Сеймей ободряюще улыбнулся Акаме, как ни в чем не бывало.
Нисей выглядел не слишком презентабельно. А если говорить еще точнее, то совсем непрезентабельно. Спутавшиеся волосы, торчащие во все стороны и напоминавшие больше воронье гнездо, чем что-то вразумительное, мелкие ссадины и кровоподтеки на груди, что остались от стычки, уставшее лицо – все это Сеймей отмечал скорее на интуитивном уровне, чем видел на самом деле. Хотя, пожалуй, зрение его, постепенно возвращающееся, сейчас можно было описать, как минус шесть-семь. Ну, и света все еще не хватало для адекватной оценки обстоятельств.
Аояги спрятал улыбку за чашкой, когда Нисей, поймав его взгляд, принялся судорожно приглаживать грязные и спутанные волосы. Впрочем, безуспешно. Без расчески с длинными темными волосами было не справиться, хоть убейся, пытаясь причесать их пятерней.
- Амато, - повторил Сеймей, пробуя слово на языке словно на вкус: - Конечно, коты в кличку добавить бы шипящих, чтоб отзывался лучше, но поскольку это твой кот, пусть будет Амато.
Сеймей не стал уточнять, как переводится слово, и откуда оно вообще взялось. Это Акаме думал всегда, что Сеймей спит, как убитый, и не слышит порой пробивающегося тихого шепота по ночам. На самом же деле Аояги спал очень чутко, просыпаясь от малейшего шороха. Его до сих пор – несмотря на прошедшие годы – несколько нервировало то, что кровать приходится делить с кем-то. Да и жизнь с младшим братом, к которому Сеймей вскакивал чаще, чем его родная мать, дала свои плоды. А потому агнец возлюбленных отлично знал и то, откуда ноги растут у этого имени, данного коту, и о его значении тоже.
До Нисея наконец-то дошел смысл всего происходящего.
- Да. Пусть и неидеально, но это не чернота, что была до, и зрение постепенно возвращается. Думаю, что к концу дня я смогу видеть в полной мере. В крайнем случае, завтра утром, - Сеймей снова скрыл улыбку за чашкой, наблюдая за тем, как Нисей вновь судорожно приглаживает волосы. Наблюдать за Бойцом сейчас было забавно. А еще Сеймей не мог не отметить, пожалуй, что даже побитый жизнью, Нисей оставался красивым. Правда, говорить Акаме об этом он не собирался.
- И если ты думаешь, что я буду игнорировать бардак, который ты развел, ты жестоко ошибаешься. Кот – это твоя привилегия, а не новая обязанность в твоем списке, так что поддержка чистоты остается обязательной, как и поддержка порядка. Но этому мы - а точнее ты - посветим время позже.
Сеймей так и не тронул те тосты, что приготовил себе, оставив их на тарелке. Есть все еще не хотелось. Вместо этого Аояги, поднявшись на ноги, долил себе еще чая в чашку, пока тот не остыл, после чего вернулся на свое место.
Идти в магазин с Нисеем не хотелось. Эти походы каждый раз превращались для Сеймея в цирк с конями. Просто потому, что приходилось постоянно напоминать Акаме о том, что рациональность никто не напоминал. Нет, питаться неделю хлопьями с молоком на завтрак, обед и ужин они не могут. Нет, столько сладкого он есть тоже не будет, потому что это вредно. И хлеб этот они не возьмут, потому что даже на дату смотреть не надо, чтобы понять, что им уже впору гвозди забивать. А от одной колбасы, что выбирал, судя по всему Нисей, и в которой картонки было больше, чем мяса, Сеймею хотелось кого-нибудь убить. Кого-нибудь конкретного, кстати говоря. 
Считалось, что из них двоих не приспособлен к домашней жизни Сеймей. Однако у самого Сеймея на этот счет был иной взгляд. Другое дело, что его приспособленность к жизни вовсе не вязалась с тем, что под приспособленностью понимал Нисей. Достаточно было только заглянуть в холодильник и сравнить состояние квартиры до того как Сеймей утратил зрение с тем, что есть сейчас, чтобы понять, насколько сильно они различались в этом вопросе.
Однако вспомнив состояние холодильника, Сеймей все же отказался от мысли о том, чтобы отправить Нисея в магазин одного. В конце концов,  с того станется вместо наполнителя коту купить себе очередную футболку или, в качестве альтернативы, потратить все выделенные деньги на какой-нибудь супер-дом, хотя новонареченному Амато нужно не только где-то спать, но и из чего-то – а, главное, что-то – есть.
- Пойдем вместе, - хмыкнул Сеймей, наблюдая за тем, как Нисей выуживает из «очень тайного» тайника деньги с непомерно гордым видом. На случай реально серьезных трат у Сеймея был счет в банке, куда он периодически подкладывал деньги. Да, опасно. Да, счет открыт по поддельным документам, а карта к нему хорошо спрятана. Да даже если и не спрятана, код к ней Нисей все равно никогда не угадает. Зато это было надежнее, чем сомнительные тайники, да и какой-никакой, а приятный бонус в виде процентов. Все равно, пока со счетом не совершается никаких подозрительных операций, проверять его досконально никто не будет. А Сеймей был, как и всегда, крайне осторожен.
Естественно, говорить Нисею о наличии этого самого счета Сеймей не собирался. По крайней мере, если на то не будет крайней необходимости. Нисею доставляло удовольствие нахождение «тайных» тайников, и Сеймей ему в этом удовольствии не отказывал, периодически меняя их местоположение. И даже ругал Нисея так, будто всерьез.
- Только имей в виду, Нисей, что я не выйду с тобой из дома, пока ты не приведешь себя в порядок. У тебя полчаса на это дело, иначе уйду один.
Сеймей демонстративно глянул на часы, засекая время.